Не крови я жажду, а правды
14 марта исполнился год со дня смерти моей дочери Лены. Примерно с 23 часов ночи до 8 часов следующего дня она ходила около плотины Зейской ГЭС, пока не замёрзла, но виновные так и не названы. В том, что виновные в её смерти есть, не приходится сомневаться, так как гидроэлектростанция оборудована камерами видеонаблюдения, которые обеспечивают обзор со стороны водохранилища. О том, что это так, говорят сами работники охраны станции (да и многочисленным экскурсиям демонстрируются возможности наблюдения за водохранилищем с помощью технических средств). Почему же утверждение работников охраны, что не было реальной возможности видеть подошедшего вплотную к плотине человека, не заинтересовало ФСБ? Ведь налицо угроза безопасности объекта стратегического значения. Не увидеть того, что творится возле гидросооружения, – это шутка. Метели и пурги, на которые ссылаются должностные лица, не было и в помине. Есть прогноз погоды за эти сутки, остались многочисленные следы на снегу, по которому ходила моя дочь. Ведь их не замело.
А если подойдёт колонна грузовиков со взрывчаткой? По логике вещей работники ФСБ уже в первый день после обнаружения гибели человека должны были изъять носители информации видеокамер и провести проверку эффективности организации охраны объекта, но сделано этого не было. А если такая проверка была, то почему следственные органы утверждают, что видеоматериала нет? Куда он бесследно исчез? Кому это надо?
Постановлениями об отказе в возбуждении уголовного дела, которые я получил от правоохранительных органов, можно вместо обоев оклеить стены комнаты. Все эти, с позволения сказать, документы похожи как близнецы-братья (с теми же орфографическими и фактическими ошибками). За ними ничего не видно, кроме желания исполнителей побыстрее отвязаться от этого дела. Но если так тягостна работа, которую взяли на себя эти люди, то почему они не уходят из правоохранительной системы? Почему им не зазорно получать деньги налогоплательщиков?
Погибшая дочь сама воспитывала двоих детей, и теперь это стало нашей (бабушки и дедушки) заботой. Никто не желает брать на себя ответственность за случившееся или хотя бы извиниться за ротозейство своих подчинённых. Наверное, если бы это случилось и нам по-честному рассказали обо всех обстоятельствах смерти дочери, разделили наше горе, то мы бы поняли и простили. Что делать, человека не вернёшь.
Но бездушное отношение, нежелание установить истину заставляют меня идти до конца и во что бы то ни стало добиться правды. Дело даже не в том: будет кто-то наказан или нет. Поймите, не крови я жажду, а правды.
Николай Комаров.
"Зейские Вести Сегодня" © Использование материалов сайта допустимо с указанием ссылки на источник


Подробнее...