Память хранит

Чем старше становлюсь, тем больше укрепляюсь в убеждении, что происходящие с нами события не бывают случайными. Всё предопределено, и всему, что произошло (если разобраться), есть объяснение.

В молодости никогда всерьёз не задумывался о том, что когда-то займусь журналистикой, но... Но, наверное, где-то в подсознании всё же дремало желание посвятить себя этому ремеслу. Иначе зачем понадобилось в своё время (как мне тогда казалось, безотчётно) поступить на отделение журналистики университета марксизма-ленинизма? Был такой когда-то при Амурском обкоме КПСС, куда принимали студентов-историков, независимо от их партийной принадлежности. Видимо, партийные функционеры рассуждали так, что рано или поздно все выпускники истфака станут борцами идеологического фронта за светлое будущее всего человечества и непременно станут обладателями партийных билетов.

Членом КПСС я так и не стал, а вот полученные в университете знания самым неожиданным образом пригодились. Правда, произошло это через много лет, когда я, действительно, стал зарабатывать на хлеб профессиональной журналистикой. Потом я не раз вспоминал бабушкино напутствие: “Знания карман не тянут. Учись”. Многое из того, что говорила бабушка, я забыл, а это запомнил на всю жизнь и в азарте окончил два института. Но это так, к слову.

Рассказывать о себе любимом – дело неблагодарное, да и малоинтересное. Ведь всегда остаётся соблазн преподнести себя в выгодном свете: благородный поступок сделать ещё благороднее, а о неблаговидном – стыдливо умолчать. Но и безучастно говорить о деле, которому посвятил без малого два десятка лет, тоже не получится. Так что, потерпите.

Точно знаю, что работать в газете в советское время я бы не смог. Не потому, что люто не любил тот строй, а в силу своего характера: ненавижу ситуации, когда мне указывают, что писать и как писать. А в пору существования СССР журналист был жёстко ограничен идеологическими рамками и обязан был чётко исполнять указания РК КПСС, органом которого и являлась районная газета. Такая работа не для меня.

Журналистская работа сводит с множеством людей. За истечением времени многие ситуации и встречи забылись, ну а то, что запомнилось, стараюсь бережно сохранить в памяти.

Н.В.

Письмо с такими инициалами впервые пришло в редакцию лет десять назад. В общем-то, в самом тексте ничего необычного не содержалось. Автор рассказывал об обычных городских проблемах: лужах, кучах мусора, плохом освещении... Поразила манера изложения. Без всякой нарочитости и вычурности неведомый автор нашёл такие слова и так построил письменную речь, что не оставалось сомнения в глубокой интеллигентности человека. Причём не показушной, а истинной, которая даётся хорошим воспитанием и образованием.

Письмо мы опубликовали. Месяца через два пришло ещё одно, а потом ещё... Уверенность, что их автор – человек исключительной воспитанности, всё крепла. Наконец мы встретились. Пожилая женщина. Приехала в Зею к сестре насовсем из Петербурга. Мы разговорились, и я очень благодарен судьбе за то, что подарила мне эту короткую встречу с добрым и интересным человеком. Такой радости от общения никогда больше не получал.

Потом письма приходить перестали. Она мне позвонила, извинилась. Сказала, что приболела. Решил перезвонить и попросить разрешения проведать, но, как это часто бывает, закрутился и всё откладывал визит. А потом... Потом, в один из дней, проезжая около полудня мимо многоквартирного дома, где жила автор писем, увидел скорбную процессию. Кольнуло сердце. Остановился. Хоронили Н. В. Ну, что тут скажешь? Не успел договорить, расспросить, насладиться общением... И ничего здесь уже не исправить.

«Слава»

Признание работы журналиста – вещь непостоянная. Сегодня тебя хвалят за какую-то статью, а назавтра те же самые люди могут тебя же разнести в пух и прах за другой опус. Специфика работы! Но, чего греха таить, греют душу, пусть даже и дежурные, слова признательности.

В администрации города как-то проходило мероприятие, на которое были приглашены пожилые горожане. До начала оставалось время, и люди толпились в фойе. На плече у меня была сумка с фотоаппаратом. Подошла пожилая женщина.

– Вы корреспондент?

– Корреспондент.

– Я читаю вашу газету от корки до корки и очень хочу увидеть корреспондента Филатова.

– Да это я и есть, – приосанился я.

Старушка недоверчиво оглядела меня, потом отвернулась.

– Ну что, поглядели? – не выдержал я.

Собеседница хитро прищурилась, а потом отрезала: “Да и смотреть-то не на что”.

Так долго и весело я давно не смеялся.

Спасибо

За время работы мне, как и всем журналистам, вручали какие-то награды и грамоты. Получая их, говорил слова благодарности, а потом куда-то клал полученные знаки официального признания и благополучно о них забывал. Но есть одна награда, которая осталась в памяти, и для меня она самая дорогая.

Произошло это в... магазине. Нужно было что-то купить. Встал в коротенькую очередь. Потом почувствовал взгляд. Смотрела небольшого росточка бабулька. Купил то, что было нужно, собрался уходить и тут почувствовал, что меня тронули за рукав. Обернулся. Рядом – та самая старушка.

– Вы меня не помните?

– Не помню, – честно признался я.

– А ведь я каждый вечер за вас Бога молю. Вы статью в газете написали, что у моего двора камни валяются, и мне не пройти к калитке. Так после вашей статьи убрали эти камни, и так хорошо стало сейчас. Спасибо вам.

Весь день у меня было такое ощущение, как будто получил самую высокую в своей жизни награду. Прошло уже несколько лет, а этот случай вспоминаю с особой теплотой.

Стыдно

“Что написано пером, не вырубишь топором”. Эта пословица очень точно отражает суть работы журналиста. Переврал ненароком фамилию, имя или должность человека, и потом приходится извиняться. Неудобно. Но есть ситуации, когда никакими извинениями ничего не исправишь.

По многолетней традиции на страницах “ЗВ” мы помещали первоапрельские шутки, разыгрывали читателей. В одном из таких номеров порезвился и я. Написал, что в окрестностях города открыт чудодейственный источник, который обладает уникальными свойствами возвращать здоровье. Добавил, что его местоположение сохраняется в секрете. Рядом поместили подходящую фотографию.

На следующий после выхода номера день я, как обычно пораньше, пришёл на работу. Сижу, готовлю материал. Стук в дверь. Заходит пожилой мужчина. В руках номер вчерашней газеты.

– Вот это вы писали? – показывает обведённую карандашом первоапрельскую шутку.

– Я.

– Очень прошу. Скажите, где этот источник. Я болею, и бабушка болеет. Никому не расскажу, только наберу немного воды...

Весь ужас произошедшего дошёл до меня, как удар молотом по темечку: засуетился, начал объяснять, что это всего лишь шутка... Мужчина молча повернулся и, сгорбившись, вышел. Было так стыдно.

Страшно

Говорят, что ничего не боятся только идиоты. Нормальный человек в экстремальных ситуациях всегда испытывает страх. За время поездок по району приходилось ездить и по раскисшему от весеннего тепла льду водохранилища, и вырубаться из наледей. Были случаи, когда на последних каплях горючего в сорокоградусную стужу, да ещё и ночью возвращались в Зею. Неслись по крутому склону на машине, у которой отказали тормоза. Доводилось плутать по просторам ночного водохранилища зимой и попадать на утлом катере в шторм летом.

Как-то (задним числом) обдало ознобом от признания пилота вертолета, на котором только что приземлились: “А ведь там, над перевалом, двигатель потерял тягу...”.

– А чего нам-то ничего не сказал?

– Зачем? Вы бы ничем не помогли, а аварийно садиться там всё равно некуда.

День за днём, год за годом мы ездим, летаем, ходим, встречаемся, беседуем с теми, кто согласен, и уговариваем тех, кто от беседы уклоняется, фотографируем и пишем, пишем, пишем... Всё это ради того, чтобы утром, развернув “районку”, наш читатель узнал о произошедших событиях. По-всякому это у нас получается, но мы стараемся.

Григорий Филатов.

Фото автора.